... Попробуй найти книгу немецкого ребризера Ганса Хасса: "Мы выходим из моря". Он один из основателей современного дайвинга, но не признавал воздушные акваланги. С "кислородником" слышишь голоса моря, это никак "не мир безмолвия". Он провёл погружений во всех странах света и многих морях и океанах - "десятки тысяч часов". Чем отличается современное освоение ребризеров - нет хорошей школы и хорошей теоретической подготовки. Если парень сначала отучился на курсах, сдал зачёты по водолазной медицине, правилам безопасности погружений, по аппаратам, то его можно допускать до практических занятий с инструктором, конечно не сразу под воду. Ведь курсы по "кислороду" должны быть не менее 170 часов. Аквалангист должен знать все опасности, которые могут возникнуть при дыхании в аппарате с замкнутым циклом. У нас были тренировки под наблюдением инструктора на "кислородное голодание", на отравление углекислым газом. Когда курсант включается в аппарат на воздухе(не под водой) без включения подачи кислорода, другие курсанты засекали время и контролировали состояние его. А во втором случае в аппарате был почти отработанный химпоглотитель, курсант должен был сам определить у себя симптомы и первые признаки отравления углекислым газом, и найти способ ликвидировать эти признаки и симптомы, и закончить выполнение работы, продолжая дышать в этом же аппарате в течении 5-7 минут. Этот навык спас мне жизнь при погружении в Териберской бухте в 1989 году. У меня был ИДА-57, полностью заправленный: 1,8 кг свежайшего ХПИ, проверенного в лаборатории горноспасателей Рассвумчорского рудника ПО "Апатит". Кислородный баллон был 2 литра, с рабочим давлением 250 атм. Погружение было в середине ноября 1989 года, мы с ребятами из клуба "Эгир" выполняли научно-исследовательские погружения по просьбе Мурманского ПИНРО. На погружения шли парами, но с "кислородником" шел только я в тот день. Работы были в основном на глубинах до 20 метров. Температура воды +2 градуса, по берегам лежал снег. Я, как обычно включился в аппарат на воздухе, сделал три промывки и пошел на погружение. Довольно быстро с напарником выполнили план погружения, собрали в две "питомзы" из дюралевых рамок (1 квадратный метр) морских ежей с глубины 10 и 18 метров. Всё погружение заняло около 20 минут. Вышли на берег, я выключился из аппарата, с страхующими переговорили о погружении, минут 5, не более. Я попросил свободную "питомзу"(авоську) и сказал, что схожу на 18-20 метров, пособираю на ужин королевского гребешка, которого на этом подводном склоне бухты было достаточно (от 1 до 3х на 25 м.кв.). В бухте прозрачность воды была до 30 метров по диску Секи. Мы с напарником "разбрелись" по склону. Наверх уходили страховочные концы с буями. На глубине 15 метров вдруг заметил, что сбиваюсь с дыханием, и что-то сердце частит. Попробовал ухватиться за крупный камень и "успокоиться" - выровнять дыхание, но ничего не проходило. И тогда до меня дошло, что у меня просто симптомы отравления углекислотой(хотя заправки ХПИ в патроне должно было хватить ещё на часа три). Я поставил руку на "байпас" и стал дышать по открытой схеме: вдох из аппарата, выдох в воду, через минуту все симптомы отравления прошли, а я спокойно пошел на подъём. Потом при разборе "полётов" пришли к выводу, что у меня остыл патрон с ХПИ, когда я поднимался после первого погружения, в патроне просто замёрз свежий ХПИ вдоль стенок патрона, и 70-80% углекислоты проскакивало вдоль стенок в дыхательный мешок. А за пять лет до этого был случай с парнем - горноспасателем - Мишей С. Он и ещё 5 горноспасателей не захотели быть членами клуба, сказали, что они достаточно подготовлены, и своим снаряжением делиться в клубе не хотят, и будут сами ездить на погружения. Он погиб на глубине 7 метров, при втором погружении. Было холодно, он на полчаса выключался из аппарата, потом с "авоськой" пошел собирать морские звёзды. Минут через 40, его страхующий Сергей, заметил, что буй Миши долго не двигается, подплыл на надувной лодке, и за сигнальный конец попытался "просигналить" "как дела?", но ответа не было. Когда он вытащил сигнальный конец, то обнаружил, что Миша отвязал его с пояса, и привязал к нему "авоську". Второго комплекта снаряжения, во время этой трагедии у ребят, не было. Поэтому труп достали почти через двое суток. В нашем клубе, никогда такого не было, и не могло произойти. На погружения обычно выезжало не менее 6-12-15 человек. Были чётко расписаны несколько "водолазных станций", в каждой по три человека:опускающийся, страхующий и обеспечивающий. Заранее оговаривались задание на спуск, система страховки, возможные нештатные ситуации. А после погружений -"разбор полётов". И при этом у нас был сухой закон в клубе на погружениях. Посылаю тебе фото с наших погружений. Мы погружались практически на всех крупных озёрах и реках Кольского полуострова. По просьбе милиции помогли найти за 10 лет 48 трупов рыбаков и туристов, выполняли работы под водой по заданию лаборатории подводных исследований ПИНРО (Полярный научно исследовательский институт рыбного хозяйства и океанологии), Проводили очистку озера Верхнее в Кировске, подводный осмотр причалов рыболовецкого колхоза в Териберке и причала судоремонтного завода в Лодейном. 12 членов клуба (вместе со мной) окончили водолазную школу Арктикморнефтегазразведки и получили профессиональные "корочки" водолаза в декабре 1986-январе 1987 годов, 8 членов клуба стали инструкторами подводного плавания. Несколько наших ребят после окончания курсов в клубе пошли служить в специальные части Северного флота. Владимир Пярнянен (Козьменко)
На первом кадре - королевский камчатский краб. Он не промысловый, не создаёт скоплений, а питается ламинарией. Летом 1987 года я работал водолазом в научно-исследовательской экспедиции вдоль восточного побережья Камчатки на НИС "Конюшково". Нужно по заданию Камчатрыбпрома определить запасы пищевой ламинарии. Я входил в научную группу от ВНИИРО (Всесоюзный институт океанологии) и по совместительству был на судне врачом. На втором кадре 001 учебные погружения клуба "Эгир" на озере Малый Вудьявр в Хибинах. Название клуба от имени знаменитого героя морей в сагах скандинавских викингов - Эгира. Его именем назван минерал Эгирин, который часто встречается в Хибинах.
На кадре 3 перед выездом на погружения на банке в Кандалакшском заливе Белого моря. Катер ГИМСа из Кандалакши.
На кадре 4 погружения клуба Эгир в Кольском заливе, на западной его стороне, напротив Мурманска, район "Лавны 2". Крайний справа, в самодельном шерстяном подшлемнике - я.
Учебные погружения клуба "Эгир" на озере Малый Вудьявр.
Это НИС "Конюшково" май 1987 года, бухта Вилючинская. Команда готовит мотобот для работы на водорослевом поле с цветной подводной телекамерой. В вязанной шапочке с бородой научный руководитель рейса профессор ВНИИРо Муравьёв В.Б.
Готовимся к погружениям в Кольский залив Баренцевого моря. Кадр 009 - наш подводный бокс с самодельной лампой вспышкой. Это там же в Кольском заливе 1982 год.
Погружения с ИДА в Кандалакшском заливе в 1995 году, в районе Лувеньги.
Фото перед погружениями в озере Малый Вудьявр.
Здесь моя основная работа - врачом отделения скорой помощи Кировской горбольницы Мурманской области. Кировск, Хибины
Здесь майские погружения клуба "Эгир" в Малом Вудьявре. Интересно, что метровый слой воды подо льдом имел прозрачность до 40 метров(горизонтальную прозрачность), максимальная глубина в озере 10 метров. Достоинство этого озера, это почти в городской черте города Кировска, в Хибинских горах. Летняя прозрачность 13-18 метров.
http://fishing-baikal.ru/
